История казино в СССР: как обстояли дела с карточными азартными играми 40 и более лет назад

Народные комиссары закрыли коммерческие карточные комнаты уже в начале 1920-х годов. Городские отделы милиции ходили рейдами по подвалам, квартирникам, «клубам по интересам». Бывшие кафе превращались в тихие комнаты с перевёрнутыми ящиками вместо столов, колодами с зашлифованными краями и тетрадями долгов. Формально законодательство загоняло азартные игры в СССР в подполье; фактически игроки переносили встречи на кухни коммуналок и в цеховые раздевалки. 

В газетах запрет выглядел как будничная мера: одно объявление в ДК, пара фраз на планёрке, визит участкового между проверками. На этом фоне история казино в СССР начиналась не с фишек и ламп, а с ночных раздач в кухнях — тихих, коротких. Маркер места — Москва: там дисциплина и проверяющие приходили чаще, чем в провинции.

История казино в СССР в 1930-е годы

Директора домов культуры перестраивали вечерние программы под безобидные «шахматно-викторинные» встречи — без денег и конфликтов, под свет зелёных ламп и шелест жетонов. В малых залах массовик тянул на столы тяжёлые скатерти, завхоз приносил коробку с жетонами «для учёта», электрик щёлкал рубильником — зелёные плафоны давали тёплое пятно на колоду и таблички. Ведущий коротко проговаривал правила, дежурный ставил таймер на отделение, публика садилась полукругом; столы шумно пододвигали, и игра входила в спокойный ритм — тихие реплики, чёткая очередность, призы на стойке у сцены. 

Такая форма укладывалась в советский язык «культурно-массовой работы» и не провоцировала проверок. Когда в больших залах звучали хоры, в малых за занавеской шёл преферанс: ведущий фиксировал пульку, спор снимали до начала. В хронике десятилетия история казино в СССР чувствуется через людей сцены — завклуб утверждает сценарий, массовик держит темп, завхоз выдаёт реквизит.

Метро, прачечные, цеха: послевоенное время

В переходах, в прачечных при комбинатах, в общежитиях появлялись «точки»: стол, колода, банка под мелочь. Здесь говорили мало и считали быстро. В роли неформального ведущего — старший смены или уволенный мастер; для порядка — «старший за столом». Деньги для банка собирали наличными — купюры передавали из рук в руки, стараясь не шелестеть лишний раз. Ставки держали в разумных пределах — зарплата не резиновая, внимание участкового ни к чему. В хорошей компании крупье не требовался: сдачу контролировал тот, кому доверяли. Попытки «ускорить» игру заканчивались жёстко — шулер лишался места и адреса. 

1970-е: лотерейная отдушина

Город увидел легальный выход для ожидания удачи — спортлото. Киоски «Союзпечати» держали билеты рядом с газетами, дикторы объявляли тиражи в фиксированные дни, бухгалтеры принимали ведомости. Лотерея сбивала накал вокруг карточных игр — переводила разговор о деньгах в формат, который одобряли и начальство, и соседи по лестничной клетке. Параллельно в цеховых комнатах и на дачах карты продолжали жить. В публичной повестке игорный бизнес в СССР звучал «приглушённо», зато слово легализация в газетах связывали именно с лотереями и викторинами, а не со ставками за столом. В этой связке история казино в СССР выглядит как рассредоточенный компромисс: сцена — для сувениров, киоск — для билетов, вечер — для своей компании.

Юг, рестораны, «чайные» комнаты

Курортные города вроде Сочи, Ялты и Тбилиси задали другой ритм. Здесь история казино в СССР шла не по подвалам — а через банкетки, лестничные холлы и вывески «клубов по интересам». Сочи крутил сезон плотно: после ужина рестораны при гостиницах перестраивали залы под короткие «вечера». Менялись декорации: скатерти исчезали, колоды ложились на стол; официант превращался в крупье, администратор собирал «аренду зала» — а по сути, взнос за вход в игру. Лучшая динамика шла у покер-компаний (пять карт, одна замена). 

Рулетку устанавливали редко — шумно, заметно, рискованно. В Ялте предпочитали мягкий формат: «встречи клуба» при домах отдыха. В Тбилиси — «чайные комнаты» под вывеской литературных собраний, с фиксированными списками гостей. Всё держалось на молчаливых договорённостях: кто приносит карты, кто ведёт банк, кто встаёт у двери и стучит, если чужие. Здесь игорный бизнес выглядел как ремесло, а не сеть, и держался до первой утечки адреса.

Что видели проверяющие на юге:

1. Банкетные залы после последнего ужина: пять-шесть столов, отдельный вход из служебного коридора.
   
2. Журналы — списки гостей, фамилии в сокращении: «Квиркв.», «Джапар.», «Петр.». Рядом — обычный тетрадный листок с цифрами и пометками: кто ставил, сколько заносил в банк, кому остался должен.
   
3. «Плата за аренду» конвертировалась в общий пул; сверх лимита администратор деньги не принимал.
   
4. Ведущего чаще всего выбирал сам зал — кто знал правила, тот и вел. Это был официант или администратор, привыкший держать порядок между блюдами и напитками. Если разгоралась ссора — действовали быстро. Молча пересдавали. Либо вычитали из банка. Иногда — делали паузу на десять минут, будто бы «проветриться».
   
5. Для маскировки — музыка потише, свет точечный, окна под плотной шторой.
   
6. Внутреннее правило: «нет долгов до завтра» — долг ломает ритм и тянет проверку.

История казино в СССР: финальный разворот

Перестройка принесла «белые» формы досуга — кооперативные программы, культурные вечера, ранние закрытия залов. Организаторы ставили пропуска, списки, охрану у входа. Где-то звучала идея «контролируемого отдыха», но запрет на ставки за столом держался так же жёстко. В городских новостях моргнуло выражение первые казино в СССР, однако речь шла о залах с шоу и сувенирами — не о кассах и банках. В конце десятилетия контроль снова усилили, и 1980-е закрыли тему карточного публичного азарта до следующей эпохи. В таком финале история казино в СССР сворачивается аккуратно: лотерея остаётся, интерактивы живут на сцене, а приватные вечерние столы возвращаются в маленькие компании.